16+
.jpg/dw900h500.jpg)
Кто из подростков в советские годы не мечтал однажды услышать в классе или на улице предложение: «Хочешь сниматься в кино?» Конечно, такой шанс чаще выпадал ученикам столичных школ, куда в поисках юных артистов в первую очередь направляли стопы помощники и ассистенты режиссеров. Но и в провинции пионеры-тинейджеры надеялись: а вдруг для съемок понадобится натура небольшого городка или села, и какой-нибудь маститый кинодеятель решит пригласить на некоторые роли местных сорви-голов или первых школьных красавиц.
Многим грезилось оказаться в центре внимания объективов кинокамер, увидеть настоящих живых кинозвезд, которых до этого доводилось лицезреть только на афишах или экранах, а то и поговорить с ними, совершить «героический подвиг», пусть и киношный, и на утро после премьеры проснуться знаменитым на всю страну. И вот у юных киноактрис появляются толпы кавалеров и воздыхателей, подруги стараются копировать их во всем – одежде, прическе, макияже, а обычные до попадания в кадр мальчишки-»ботаны» становятся лидерами в компании сверстников, и еще вчера казавшиеся неприступными первые красавицы школы пишут им записки: «Давай дружить!»
На киностудии для них приходят мешки писем от поклонников и зрителей, первые гонорары позволяют купить самый модный «прикид» для себя и дорогие подарки родителям, водить в кино и кафе друзей и подруг, а незнакомые люди на улице просят автографы, провожают «новых звезд голубого экрана» заинтересованными и даже восторженными взглядами и шепчут друг другу: «Смотрите, это же тот самый (та самая), из фильма…»
Но «роман с кино» у юных артистов далеко не всегда складывается удачно, а еще реже – пожизненно. Звездная слава проходит, как правило, очень быстро, новых приглашений на съемки в лучшем случае (за единичными исключениями) приходится ждать месяцами и годами, а то их больше не поступает и вовсе. И вот уже казавшиеся верными друзья оказываются случайными попутчиками, плескавшимися в лучах твоей славы, вчерашнего кумира перестают узнавать на улицах, а у недавних восторженных воздыхателей появляются новые объекты для обожания.
Вернувшиеся на землю «звезды» воспринимают свое сошествие с киноолимпа по-разному. Одни прощаются со славой легко, выбирая более прозаичную, но интересную для себя жизненную стезю и вспоминая детский киноэтап своей биографии как увлекательный приключенческий эпизод. Так, стал детским врачом и управляет собственными клиниками в Израиле Роман Столкарц, исполнивший роль Пьеро в «Приключениях Буратино», а его партнер по этому фильму Томас Аугустинас, сыгравший пса Артамона, занимается бизнесом в Канаде. Василий Скромный, снявшийся в нескольких детских и юношеских кинолентах, но запомнившийся всем как рыжий хулиган Макар Гусев из «Приключений Электроника», стал боцманом, моряком дальнего плавания, а Женя Лившиц – «Рыжиков-Чижиков» из того же фильма – играет на ксилофоне в Дюссельдорфском симфоническом оркестре. Наташа Сеземан, которую дети 1970-х помнят по роли Маши Горошкиной в кинокартине «Когда я стану великаном», в сегодняшней жизни – парижский врач-анестезиолог, Ира Волкова (по мужу Межирова), блеснувшая в роли главной героини трогательного фильма «Ох уж эта Настя!», работает в одной из районных архитектур в Москве, «Витя Глушаков – друг апачей» сегодня более известен как московский адвокат Андрей Юрицын, «Макар-следопыт» – Максим Минин – трудится в сфере пассажирских перевозок в Санкт– Петербурге, а «звездный мальчик» Павел Чернышов пошел в сферу ритуальных услуг…
Другие переживают этот процесс очень болезненно, всеми силами пытаясь остаться на плаву, атакуя киностудии и используя знакомства, завязавшиеся на съемочной площадке, а в случае неудачи пускаясь во все тяжкие. И даже, не сумев справиться с зарядом адреналина, полученным на съемках, и последующим драйвом, завершают жизнь трагически. Стал криминальным авторитетом и был вместе с матерью расстрелян неизвестными исполнитель главных ролей в фильмах «Кортик» и «Бронзовая птица» Сергей Шевкуненко, в 26-летнем возрасте задохнулся угарным газом на пожаре во время празднования 23 февраля Алексей Фомкин – звезда «Ералаша» и фантазер Коля Герасимов из детского блокбастера «Гостья из будущего». Дмитрий Егоров, блеснувший в роли красавчика-предателя Димочки в «Чучеле», погиб при невыясненных обстоятельствах в 32 года. 25-летний Ян Пузыревский – Кай из «Снежной королевы», снявшийся к 20 годам еще в полутора десятках фильмов, выпрыгнул с 12-го этажа с полуторагодовалым сыном на руках (ребенок остался жив), От передозировки наркотиков ушел из жизни Александр Варакин – хулиган Гусь из «Каникул Петрова и Васечкина», а Вячеслав Царев – смешной мальчик с сачком, спрашивавший всех «А че это вы тут делаете?» в детской комедии «Добро пожаловать или Посторонним вход воспрещен», – спился и умер от инсульта, так и не добившись востребованности во взрослом кино, работая то дворником, то сторожем…
Впрочем, есть в жизни и немало примеров другого порядка, когда опыт киносъемок в детском возрасте стал опорой в определении будущей профессии или укрепил сделанный еще раньше выбор у тех, кого театральные подмостки манили едва не с пеленок. Востребованным актером театра и кино стал Алексей Краченко, пронзительно сыгравший мальчика Флёра в военной драме Элема Климова «Иди и смотри», до последних дней жизни снимался Костя Иночкин и «неуловимый мститель» Данька – Виктор Косых, более 50-ти киноработ, в том числе маленькая, но мегапопулярная роль Ларисы Ивановны из «Мимино» на счету Елены Прокловой, снимавшейся ежегодно в детских фильмах, начиная с 12-летнего возраста, не потерялся в большом кино и рыжий «выходец из «Ералаша» Александр Лойе…
Вот и ленинградская школьница Оля Богданова актрисой мечтала стать, по ее словам, едва начав понимать и говорить. Пришла с родителями на какой-то спектакль в Театр комедии и после заявила: «Фу, как они паршиво играют, я буду лучше!» Поэтому и записалась в 10 лет в детскую театральную студию, где от занятий получала «бесконечное удовольствие», а, будучи восьмиклассницей, таки дождалась почти сказочного предложения – прямо по названию любимого фильма, вышедшего на экраны, когда ей исполнилось 6 лет: «Девочка, хочешь сниматься в кино?»
Впрочем, с приглашением на одну из главных ролей в запускавшейся на «Беларусьфильме» детской картине «Большое приключение» все получилось не совсем точь-в-точь «по-киношному»…
– С «Ленфильма» в нашу школу часто приходили выбирать юных актеров. Нравилось чье-то лицо – приглашали. В тот раз из нашего класса приглянулась почему-то только я, хотя у меня была абсолютно заурядная внешность. Ткнув пальцем в мою сторону, незнакомая женщина сказала: «Выйди из класса, девочка!» – и я почему-то жутко испугалась. Потом меня отвезли на киностудию, устроили пробы, утвердили… Хотя нет, это были пробы на фильм «Питер Пэн» к Леониду Нечаеву, но я в нем так и не снялась – уехала с театральной студией на гастроли в ФРГ.
А на «Большое приключение» меня пригласила помощник режиссера Наталья Чепик, которая пришла в театральную студию Зиновия Корогодского, где я занималась. Зиновий Яковлевич был величайшим режиссером ТЮЗа, который хотел взращивать из детей профессиональных актеров – вести их с 5-го класса школы и до театрального института. Это был новаторский подход, на очень серьезном уровне, но, к сожалению, у него ничего не вышло.
Потом на «Ленфильме» у нас состоялась встреча с режиссером фильма Вячеславом Никифоровым – он приехал из Белоруссии специально, чтобы с нами познакомиться. А потом, когда я уже отдыхала с мамой в Судаке, мне пришла телеграмма: «Девочка, ты утверждена. Мы тебя ждем на съемки в Чернигове»…
– Что поразило или удивило юную актрису на съемочной площадке?
– Время было советское, смены регулировались четко – от и до. Каких-то сложностей я и не припомню – режиссеры тогда были тонкими людьми. Вот, например, по сценарию я делала для отца–журналиста какой-то фоторепортаж, и когда браконьеры засветили мне пленку, должна была заплакать. Но как в 13 лет просто так заплакать?! Это сейчас несложно, когда у меня за спиной уже есть большой опыт…
– Тебя ущипнули?!
– Нет, режиссер начал со мной разговаривать, за что-то задевать и таки нашел какие-то слова. И вот у меня крупный план, из глаз текут слезы, и я такая вся обиженно-красивая… (смеется)
– Дублей много приходилось переснимать?
– В общем-то, нет. Старались много не делать, когда нас, юных актеров, перед сценой уже «накрутили», чтобы детскую нервную систему не перенапрягать. Съемки продолжались все лето и даже захватили сентябрь, когда мы перебрались на досъемки в Сочи.
– А основные съемки где проходили?
– В Чернигове. Какие-то леса, поля… По сценарию мы, группа школьников, отправляемся в самостоятельный поход, и нас из Чернигова каждый день вывозили на натуру. В этом фильме с нами снимался замечательный, очень популярный актер Виктор Самойлов, и вот его персонаж в самом начале фильма падает с дерева, ломает ногу и нам объявляет: поход отменяется. И из большой толпы детей сумасшедшая кучка решает отправиться в поход сама. И я выступаю чуть ли не заводилой этой авантюры. И мы поперли в лес и так далее, с песнями… Кстати, музыка в том фильме была потрясающая – Геннадия Гладкова! Господи, чего там с нами только не было! И потопы, и пожары, и браконьеры на мотоциклах… Такой детский боевик! Нам было очень интересно.
А какие люди в Чернигове были добрые! Помню, мы возвращаемся со съемок грязные, черные, а они нам: «Деточки, идите в баньку погрейтесь!» Попарят нас, покормят… Вспоминаю то время как светлейший эпизод в жизни!
– Как складывались отношения со взрослыми актерами?
– С нами, кроме Самойлова, снимался Володя Шевельков (будущий «Гардемарин»), мы очень подружились и дружим до сих пор. Я тогда в него даже влюбилась – ну как же, такой красавчик из фильма «В моей смерти прошу винить Клаву К.», который незадолго до этого вышел на экраны. Мне 13, ему 23, у меня дыхание перехватывало, когда я его видела. Он меня в гостинице перепелками кормил – был очень добрый ленинградский юноша… Володя нас всех жалел, мы плакали по мамам, а он был нам как старший брат.
Да и вообще мы все друг друга очень поддерживали. С Настей Гиренковой, которая сейчас в Киеве живет, мы, когда расставались, рыдали – словно сестер разлучали. Долго переписывались, я к ней даже в гости ездила.
– Твои ровесники – партнеры по фильму – тоже мечтали стать актерами?
– Нет, только Настя, она актрисой и стала. А мальчишки были живые, интересные, съемки для них не были пыткой, им все нравилось, тем более, что школу весь сентябрь можно было прогулять, но желания пойти дальше не было ни у кого из них.
– А для тебя та съемка воспринималась как очередной шаг к будущей профессии?
– Ты знаешь, я как-то не задумывалась тогда об этом. Для меня это было просто детским счастьем, удовольствием. К тому же я получала деньги, что-то даже купила маме и отправила ей посылкой, а потом на мой гонорар – 1000 рублей – мы купили наш первый цветной телевизор!
А были еще и суточные 2 рубля 50 копеек – немало по тем временам, за питание из них вычитали сущие копейки, и я могла себе накопить и позволить себе сходить в кафе – это ж какой кайф в 13-то лет!
– И поклонники, наверное, уже во время съемок появились?
– Да!!! Когда мы уже переехали на досъемки в Сочи, нас пристроили там в какую-то школу. Меня пацаны как-то стеснялись, а местные девчонки понаглее были и к нашим мальчикам будьте-нате приставали! И учителя нам, «актерам», одни пятерки ставили… А мне поклонники писали письма уже после выхода фильма в прокат. Видимо, на киностудии кто-то дал мой адрес, и мне, хотя и не мешками, но пошли послания. На некоторые я даже отвечала где-то с год, помню, были три особо назойливых мальчика… Но потом надоело…
Хотя у меня с того фильма остался поклонник, который и сейчас, спустя 34 года мне теперь уже в соцсетях пишет: «О, «Большое приключение» – мой любимый фильм…» Выжил как-то один…
– После выхода фильма слава быстро прошла?
– Не успела пройти. В 16 лет я снялась в фильме «Соблазн». Его афиши по всему Невскому проспекту в Ленинграде висели! Хотя я очень скромный человек… Когда после первых съемок пришла в свою школу, ребята в коридоре вывесили приветственный плакат: «Ученица 7-а класса Оля Богданова снялась в фильме…» Я как увидела, так руками лицо закрыла, прошмыгнула, чтоб никто меня не узнал и не трогал.
А для отбора на «Соблазн» в нашу театральную студию тоже пришел ассистент, пригласил меня на пробы. Начинала этот фильм Динара Асанова, а завершал после ее гибели уже Вячеслав Сорокин. Вначале он, по его словам, видел меня в качестве главной героини, но потом утвердил на роль ее «шестерки» по прозвищу Канарейка – потрясающую роль, хочу заметить. И сказал: «Кроме тебя ее никто не сыграет!»
Уже когда я стала студенткой Ленинградского института театра, музыки и кинематографии, и мы ехали в метро с Дмитрием Нагиевым, он, чтобы познакомиться с девушками, показывал на меня и кричал: «Смотрите, это Канарейка!» – и просил у них номер телефона. А я от стыда выскакивала на ближайшей станции – так мне было неудобно.
– С первого раза удалось поступить в такой престижный театральный вуз на Моховой?!
– Мне было 17 лет, конкурс 100 человек на место, а я была такая, какой и должна в том возрасте – стеснительная, скромная, никакой звездности детские съемки во мне не оставили. Весь период туров и экзаменов я проплакала – думала, что не пройду, и стала у окружающих своеобразным рыдающим анекдотом. Но все прошло благополучно. Хотя даже не знаю, что бы делала, если бы не поступила. Наверное, пришла бы на следующий год, а потом еще и еще… В тот год курс набрался очень сильный – со мной учились ставшие потом очень популярными Дима Нагиев, Толик Журавлев, Боря Хвошнянский, Леша Климушкин, Игорь Лифанов, которые из «коробочки» не вылезают (показывает на телевизор).
– Ну, тогда их никто не знал, а у тебя уже была за спиной «фильмография»
– Я не зазнавалась, поэтому у нас были очень хорошие дружеские отношения, я училась так же, как и все. И мы до сих пор каждый год собираемся всем курсом.
– После института мечты о большой сцене стали реальностью?
– Увы, это были 1990-е… Мы пытались создать свой театр, но он прогорел. Сижу как-то в Союзе театральных деятелей, и подходит ко мне помощник какого-то режиссера, спрашивает: «Оля, ты где-нибудь работаешь?» Отвечаю: «Нигде, и куда ткнуться – не знаю. Артисты нужны, а актрисы – никому!» Она предложила: «У нас роль освободилась у Тростянецкого в Театре драмы и комедии на Литейном».
И я пошла. Это был спектакль «Упырь» по Алексею Толстому, и я играла там Пепиту. Хорошая роль, было много гастролей, но через год ушла. Съели. Подробностей не скажу. Театр – это террариум, и это абсолютная правда, а не образное выражение.
Потом был еще маленький муниципальный театр тоже в Санкт-Петербурге, я вышла замуж и растила сына от первого брака. А когда сын немного подрос – пошла в театр к великому и прекрасному Владимиру Малыщицкому, ныне покойному, где и служу с 2002 года до сих пор.
– Ты довольна своими ролями? Можешь сказать, что реализовала себя так, как мечтала в детстве?
– Даже не знаю… Когда был жив Малыщицкий (режиссер умер в 2008 году), театр был совсем другой. У нас было четыре актрисы, каждая – своего возраста, и я знала, что в любой постановке получу свою роль, и не было никакой подковерной борьбы. Все были счастливы, и мне удалось сыграть столько потрясающих ролей! В 30 лет я прямо наигралась и наелась ролей! Малыщицкий любил команду, чтобы все были в работе, а сейчас полно приглашенных со стороны…
– Не секрет, что достойного заработка театр большинству актеров не приносит. Театр – это больше для души, а основной заработок – съемки. А как удается попасть в кино? Самой приходится ходить на кастинги?
– Нет, я просить не умею. Меня приглашают, но, к сожалению, не часто. Иногда срабатывают старые связи, завязавшиеся на площадке знакомства. У меня нет и своего агента, хотя многие этому удивляются. Может, и стоит им обзавестись, не знаю…
Я отзываюсь на все приглашения в кино, потому что это – деньги. Бывает, вхожу в какой-то сериал на небольшую смешную роль и начинаю в ней что-то украшать, а ленивые главные герои смотрят на меня, как на идиотку – чего, мол, ей неймется, это ж «мыло». А я не могу по-другому, мне в кайф что-то придумать, даже когда мало платят – а заплатить поменьше норовят почти всегда…
– О твоих детских съемках сейчас на площадках вспоминают?
– Как-то спросили: «Не ты ли в «Соблазне» снималась?» Все же это был культовый фильм про молодежь для того времени. И Канарейка почему-то многим запомнилась.
– А в целом «роман с кино» как складывается?
– Хреновато. Последняя большая работа была в сериале «Сплит», где я сыграла одну из главных ролей. Впрочем, если ассистенты режиссеров приходят к нам на спектакль, то приглашают сразу – наш театр в Питере достаточно популярный. Хотя снимаюсь я постоянно, но чаще в небольших эпизодах. Бывает, в разных сериях одного и того же сериала играю нескольких персонажей.
К Балабанову я не попала ни разу – с ним, по-моему, общий язык найти вообще нереально. Причем он постоянно отбирал меня из толпы актрис на кастинге, но в итоге я говорила ему: «Ну не понимаю я, чего вы от меня хотите!»
А покойный Алексей Герман-старший меня обожал! Но в свой фильм «Хрусталев, машину!», на который я пробовалась целый год, так и не взял. Мне было всего 20 с небольшим лет, а по сценарию я должна была стать любовницей 50-летнего главного героя. И в итоге Герман отрезал: «Ты – слишком маленькая!» Я даже не расстроилась – поняла, что отказ не означает, что я плохая актриса, просто роль – не для меня, на нее взяли 40-летнюю женщину.
– Славы хватает?
– Она меня никогда не интересовала! Я никогда не хотела, чтобы меня узнавали. Случается, где-то в метро оборачиваются: «Богданова!» Но я этого очень стесняюсь. Я мечтала выходить на сцену, чтобы получать удовольствие, видеть у людей отклик. Для меня самое главное, когда в конце спектакля кто-то плачет, переживает, подходит со словами благодарности. Значит, день прошел не зря!
Чего я хотела – добилась! Наверное, если бы я была более пробивная, то, возможно, как Дима Нагиев, везде мелькала бы… Но какая есть у меня натура – такая. Роли есть, работа есть, ставлю спектакли с детьми в школьном театре при Александрийской гимназии, где учится мой младший сын, получаем с ребятами призы, награды на конкурсах. Жду, когда за ними начнут приходить помощники режиссеров. Сын Юра в кино уже снялся – сыграл внука Алисы Бруновны Фрейндлих… Как-то она увидела, что он, 3-летний, ест чипсы, и попеняла ему ласково: «Деточка, зачем ты ешь эту гадость?» На что Юра не стушевался, обратив внимание на сигарету в ее руке: «Ну, ты же куришь эту гадость?!» Он ее полюбил, как родную бабушку!
С мужем служим в одном театре, познакомились, можно сказать, на сцене. Я играла Ольгу Ларину, а он – Ленского в «Евгении Онегине». Вот супруг где-то в гостях может с юмором вставить: «Моя жена с детства стала кинозвездой!» Но и с гордостью тоже!
– А самой детские роли вспоминаются часто?
– Неа! Потому что есть о чем думать сегодня, в настоящее время. О новых спектаклях, будущих работах. Хотя вот заговорили сегодня – и все нахлынуло, вспомнилось…Это ж и правда счастье! Классно ж было…
С Ольгой Богдановой мы знакомы не один год. Каждое лето она приезжает в Крым на полтора-два месяца, как говорит сама, «подзарядиться творческой энергией на следующий театральный сезон».
«Я обожаю Крым, – не скрывает она своего восторга. – Я – девушка питерская, и здесь буквально насыщаюсь морем, солнцем, местной неторопливостью, знакомлюсь с новыми людьми. Актеру очень важно восстановить силы для сцены. А еще я нет-нет и вспоминаю: именно в Крыму я получила вызов на свою первую большую роль в кино. Пусть и детском…»